* * *
Живёт нетерпимость — зараза,
Торопится плоть заглотать.
Господь не давал наказа
Мучить и убивать.
Творить это именем Бога
Преступно, накажется строго.
* * *
Молодости не устать
Серости рвать покрывало,
Рай потерянный искать,
Коего здесь не бывало;
И дыханьем плавить лёд,
Утопать в нечистой были...
В сырость пропасти полет,
И обломанные крылья.
* * *
Сердце и воля —
Это враги,
С их поле боя
Быстро беги.
* * *
Пришёл пожар - и леса нету, -
Какие жгучие слова!
Огонь слизну его со света,
Исчезли напрочь дерева.
Словами ты напрасно соришь,
Что силы нам даны, права.
Увы, с судьбою не поспоришь,
Она окажется права.
* * *
Не прекращаются войны,
Дело всегда есть мечу.
Даже железная воля
Рабски покорна - “хочу”.
* * *
Где унижение, нужда,
Там разложение, вражда.
* * *
Каждому срок свой выделен:
Дикому зверю в лесу,
Дереву, снежной выбели,
В этом житейская суть.
Это не будет пагубой,
Голос Сверху могуч:
«Звезды всегда падают,
Но не видать из-за туч».
* * *
Не всегда асфальт в пути —
Топайте не маясь.
Наша жизнь — вперёд идти,
Хоть и пригибаясь.
* * *
Одно сменяется другим
И все мы данники привычки,
Жжём дней коротенькие спички
Путь поиска - одни круги.
Мы это называем – жизнь,
И это как никак – основа.
И многое тревожит снова,
И даль молчит,
И грает близь.
* * *
Самоуправство сурово,
Словно управы нет.
Гордая, злая воля,
Может разрушить свет.
* * *
Сквозь чащобу речка вьётся,
Но преградам не даётся,
Так вот и иная воля
Добирается до моря.
* * *
И все же неподкупны годы,
Они определяют ценности.
Известно, что слепую гордость
Привычно называть надменностью.
* * *
Легко ложь ногу вставит в стремя,
Объедет правду и запрет;
Она полезна лишь на время,
Заменит эту пользу вред.
* * *
Радость и наказание,
Рай, одновременно ад, —
Эти плоды познания…
Этому ты рад?
* * *
Ей отвратна гадость,
Злая грязь позора;
Честь — все та же гордость,
Скрытая от взора.
* * *
Продираясь сквозь чащобу
Издерёшь одежду в клочья.
А сквозь страсти. О, ещё бы!
Что сказать? — одни отточья.
* * *
Отпнули бедолагу пса,
А ребра у того – штакетник, -
Поесть ему, увы, не светит,
Как говорится: полоса.
Помоек нынче нет густых,
Всяк ищет пищу как умеет…
Обглоданы козой кусты.
Позёмки вьются словно змеи.
* * *
Неважный показатель:
В семье разлад и бой.
Любить без обязательств —
С собой играть в футбол.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
